Цыганка сидит у храма.
Не потому что негде работать — а потому что ей нельзя. Таков обычай. Он старше её. Она знает: проходящий христианин боится неба, а не ада. Он подаст, чтобы купить себе место среди праведных. И чем больше его страх, тем щедрее будет его рука. Это — её ремесло.
Христианин идёт мимо.
Он видит женщину и не знает — бедна ли она на самом деле. Но мысль шепчет: "А если Бог сейчас смотрит? А если это проверка?" Он дает деньги не потому, что любит ближнего, а потому, что хочет понравиться Богу. Его милость — не от сердца, а от расчёта.
Священник наблюдает за обоими.
Он видел, как вечером эта цыганка садилась в хорошую машину. Он знает, что для некоторых «нищета» — маска, а жалость — способ извлечения прибыли. Священник вешает у входа табличку: "Милостыня не благословляется", чтобы остановить наивность прихожан, ведь религиозные люди часто не могут критически мыслить.
Интернум говорит:
Не всякая протянутая рука — зов души. Иногда это бизнес. Иногда — спектакль.
В наши дни милостыня нередко превращена в ремесло. Скептицизм — не черствость, а защита от манипуляции.
Нужно уметь критически мыслить, чтобы увидев человека в настоящей беде помочь ему. Не ради рая, не из страха перед адом, а потому что так поступает тот, кто желает порядку удержаться в этом мире. В отличие от милостыни христиан, настоящее добро должно быть свободно от выгоды, иначе оно — уже не добро.